Индукция и дедукция
Мини урок по критическому мышлению №1.
Массимо Пилуччи совершенно прав утверждая, что “каждому, кто заинтересован в критическом мышлении, необходимо понимать разницу между индукцией и дедукцией” (Журнал “Skeptical Inquirer”, “Elementary, Dear Watson” Май/Июнь 2003). Тем не менее, с тех пор, как логики определили разницу в терминах между методами рассуждения от частного к общему и наоборот, прошло всего несколько десятилетий. Его собственный пример дедукции расходится с их представлением.
Согласно Пелуччи, ход рассуждения идет не от общего к частному, но от одного общего и одного частного утверждения к другому частному утверждению. “Все люди смертны. Сократ — человек. Значит, Сократ смертен”. Когда речь идет о предпосылках некоторых дедуктивных аргументов, нет потребности в общих утверждениях. Например, “Сократ — каменщик. Сократ — философ. Следовательно, как минимум один каменщик является философом”. Это достоверный дедуктивный аргумент. “Рамсфельд — высокомерный человек. Рамсфельд — республиканец. Следовательно, все республиканцы высокомерны”. Это тоже дедуктивный аргумент, однако, он не обоснован, так как это рассуждение от частного к общему.
Индукция, согласно Пелуччи, “направлена от частных положений к общим заключениям”. В основном это так, но не всегда. “Джонс опоздал вчера, наверное, опоздает и сегодня”. Это — индуктивный аргумент. Должен заметить, он не является неопровержимым, но это уже другой предмет обсуждения.
Соотношения между общим и частным недостаточно для разграничения понятий индукции и дедукции. Сегодня в любом стандартном тексте по логике будет проведено различие между терминами “дедуктивные аргументы”, ”достоверные выводы” которых следуют из ”достоверных предпосылок”, и ”индуктивные аргументы”, выводи которых являются ”недостоверными, но правдоподобными”, и вытекают из ”правдоподобных предпосылок”. Однако, такое различие в терминах имеет свои недостатки. В разграничении на частное и общее нет двусмысленности касательно того, является определенное утверждение тем или иным, и это его плюс. Но во многих случаях будет неясно, является ли чей-то вывод достоверным. Также будет много ситуаций, когда вывод определяется кем-то как правдоподобный, но по его речи можно понять, что говорящий считает его достоверным. Например, многие люди могут утверждать, что так как солнце всегда восходит на востоке, то очевидно, что оно всегда будет восходить на востоке. Однако, это вовсе не факт. Это лишь частный случай, и несложно представить множество ситуаций, которые могут изменить поведение Земли относительно Солнца.
Разделяя выводы на достоверные и правдоподобные все сводится к тому, что в одних аргументах выводы из предпосылок напрашиваются сами собой, а в других вывод следует делать на основании информации, которая лишь подразумевается исходными данными. Достоверный дедуктивный аргумент не может иметь верные предпосылки и ложный вывод, но индуктивный может. Это звучит странно, но все объяснимо. Даже самый лучший индуктивный аргумент не гарантирует, что из верности его предпосылок следует верность его выводов. Даже худший дедуктивный аргумент (в котором все предпосылки неверны) может утверждать, что если бы предпосылки были правдивыми, вывод тоже был бы правдивым. Ни один обоснованный дедуктивный аргумент не может гарантировать правдивость своих предпосылок, пока они не являются тавтологией (в логике тавтологией называют утверждение, которое ни коим образом не может быть ложью: “Роза — это роза”, или “Дождь пойдет либо не пойдет”, или “Если Браун псих и глупец, то он глупец”).
Итак, какое отношение имеет понимание разницы между индукцией и дедукцией к критическому мышлению? Если вы разбираетесь в понятии дедукции, вы, должно быть, можете понять, почему научные эксперименты проводятся так, а не иначе. Например, если кто-то утверждает, что способен чувствовать “энергетическое поле” другого человека двигая руками над его телом, то он должен быть способен идентифицировать человека по этому полю без помощи зрения. Ведь если кто-то способен выявлять энергетические поля с помощью одного лишь чутья, то он должен уметь обходиться без визуальных и аудиальных подсказок пациента.
Также, если кто-то заявляет, что может найти металл или нефть путем лозоискательства, он должен уметь выявить их скрытыми и в контролируемых условиях. Если кто-то утверждает, что может способствовать общению с умственно отсталыми или физически неспособными говорить, для него не должно быть проблемой в точности описать объекты, расположенные в зоне видимости пациента, даже если испытуемый не может их увидеть. С другой стороны, природа индукции, ни больше ни меньше, побуждает нас быть смиренными, напоминая о том, что даже самые убедительные доводы не делают наши убеждения правдой.
Смотрите также:
Перейти на главную