Неверие — самая быстрорастущая категория убеждений; исламисты обеспокоены
Пятьдесят лет назад, после расшифровки генетического кода, Фрэнсис Крик был настолько уверен, что религия исчезнет, что предложил приз за идею лучшего будущего использования часовни Кембриджского колледжа. «Бассейны», — говорилось в победной заявке. Сегодня, когда террористы кричат «Бог велик» в Париже и Бамако во время убийства, шутка кажется мрачной. Но вот такая мысль: что джихадизм может быть последним спазмом — хотя и болезненным — змеи, которую обезвредили. Гуманисты побеждают, даже вопреки исламу.
Неверие бесшумно продвигается. Те, кто использует экстремальную форму религии, чтобы отравить умы молодых людей, в ярости по поводу распространения материалистических и светских идей, которым они чувствуют себя не в силах воспрепятствовать. Через 50 лет мы, возможно, оглянемся назад на этот период и зададимся вопросом, как мы не заметили, что ислам был близок к утрате доли рынка, но не по отношению к другим религиям, а к гуманизму.
Самая быстрорастущая система убеждений в мире — неверие. Ни одна религия не возросла и близко настолько же быстро за прошлое столетие. В то время как практически никто не идентифицировался как неверующий в 1900 году, сегодня же — примерно 15%, и это число не включает умеренных англиканцев в Великобритании, умеренных даосов в Китае, индифферентных индусов в Индии или формальных буддистов в Японии. Тем не менее, нерелигиозная категория обогнала язычество, скоро обойдет индуизм, может в один прекрасный день сравняться с исламом и догнать христианство. (Из каждых десяти человек в мире примерно три являются христианами, два — мусульманами, еще два — индусами, 1,5 нерелигиозны, и 1,5 — другое).
Это тем более примечательно, когда вы подумаете о том, что, за некоторыми исключениями, атеисты или гуманисты не проповедуют, не говоря уже о вложении денег в евангелизацию. Их прирост произошел почти полностью из-за добровольного перехода, в то время как замедление прироста исламской доли рынка в значительной степени происходит из-за демографии — высоких темпов рождаемости в мусульманских странах по сравнению с христианскими.
И это скоро изменится. Рождаемость в мусульманских странах резко падает с беспрецедентной скоростью. В исследовании демографа Николаса Эберштадта три года назад выяснилось, что: «Шесть из десяти крупнейших абсолютных сокращений рождаемости за два десятилетия, записанных в послевоенный период, произошли в странах с мусульманским большинством». Иран, Оман, Объединенные Арабские Эмираты, Алжир, Бангладеш, Тунис, Ливия, Албания, Катар и Кувейт — все пережили снижение рождаемости более чем на 60% в течение 30 лет.
Между тем, секуляризм находится на подъеме в странах мусульманского большинства. Нелегко быть гуманистом в исламском обществе, даже вне адской бездны ИГИЛ, так что трудно узнать, сколько их всего. Но соцопрос в 2012 году выяснил, что 5% жителей Саудовской Аравии характеризуют себя полностью как атеисты и 19% как неверующие — больше, чем в Италии. В Ливане доля составляет 37%. Помните, что во многих странах даже мыслить таким образом — значит нарушить закон.
То, что арабские власти вводят уголовную ответственность за неверие, свидетельствует не об уверенности, а о тревоге. 20 ноября суд в Саудовской Аравии приговорил палестинского поэта Ашрафа Файяда к смертной казни за вероотступничество. В 2014 году правительство Саудовской Аравии внесло закон, определяющий атеизм как террористическое преступление. Правительство Абдель Фаттах аль-Сиси в Египте, хотя и безжалостно к исламистам, также назначило два министерства, чтобы создать национальный план «противостояния и устранения» атеизма. Они закрыли кафе, посещаемое атеистами, и уволили библиотекаря колледжа, который говорил о гуманизме в телевизионной программе.
Ранее в ноябре исламистами было совершено еще одно убийство — пятый такой инцидент — бангладешского издателя светской литературы. Недавно япознакомился с одним из удивительно отважных гуманистических блоггеров Бангладеш, Арифом Рахманом, который видел, как четырех коллег зарубили мачете средь бела дня. Он рассказал мне о бангладешском законе о богохульстве 2013 года и увеличивающемся безразличии или даже враждебности правительства Бангладеш к бедственному положению нерелигиозных блоггеров. Для многих мусульманских правительств противник — это не «крестоносное» христианство, а доморощенное неверие.
Джихадисты ИГИЛ, вероятно, мотивированы не столько желанием обратить нелояльную молодежь Европы в фундаменталистский ислам, сколько желанием предотвратить переход мусульманской диаспоры в западный секуляризм. В арабском мире, согласно Брайану Уитакеру, автору книги «Арабы без Бога»,— тем, что склоняет людей оставить веру, является не отвращение к выходкам исламских террористов, а те же самые вещи, которые истощили посещение церкви здесь: материализм, рационализм и скептицизм.
Как ученые Грегори Пол и Фил Цукерман писали в эссе восемь лет назад: «Никакая развитая демократия, обладающая благоприятными, прогрессивными социально-экономическими условиями, не сохраняет высокий уровень народной религиозности. Они все становятся бездуховными». Америка больше не является таким уж исключением. Неверующих там больше, чем мормонов, мусульман и евреев вместе взятых, и число их растет быстрее, чем южных баптистов.
Уитакер обнаружил, что арабские атеисты в основном утратили веру постепенно, по мере того как несправедливость божественного правосудия, иррациональность учения или предубеждение в отношении женщин, геев или людей других вероисповеданий начали беспокоить их. Независимо от вашего происхождения и того, насколько у вас промыты мозги, есть что-то такое в жизни в обществе, с ресторанами и мобильными телефонами, университетами и социальными средствами массовой информации, из-за чего трудно продолжать думать, что мораль вытекает исключительно из суеверия.
Не то чтобы западные гуманисты застрахованы от суеверий, конечно: от Геи (или Гайи; гипотеза о «живой» и «разумной» Земле — прим. переводчика) до диет Гвинет Пэлтроу и астрологии, для культов есть много места в западном мире, хотя они в основном безвредны. Как и христианство сейчас, в целом.
Я не хочу показаться самоуверенным по поводу Просвещения. Принятию шариата или его ближайшего эквивалента в закрытых зонах европейских городов необходимо будет сопротивляться, и решительно. Джихадисты убьют гораздо больше людей, чем прежде, и будут провоцировать реакцию правительств, которая в процессе разрушит гражданские свободы. Я встревожен явным недостатком интереса к защите свободы слова, который многие молодые жители Запада демонстрируют сегодня, также как и все больше и больше политических групп разыгрывают карту богохульства в подражание исламу, требуя «осторожности» от «срабатывания» случаев преступления.
Тем не менее, не теряйте из виду общую картину. Если мы сохраним нашу решимость, остановим убийц, искореним проповедников ненависти, поощрим реформаторов и остановим волну воинствующего исламизма, тогда секуляризм и мягкие формы религии в конце концов одержат победу.
Источник: Non-belief is the fastest growing category of belief; Islamists are worried
Перевод: Оля Майская
Перейти на главную